Середина восемнадцатого века — трагический конец Джунгарского ханства. Почти сто лет борьбы с монгольско-китайскими завоевателями, внутренние феодальные усобицы подорвали некогда цветущее государство. В 1759 году китайские войска подавили последний очаг сопротивления ойратов. Началось жесточайшее массовое истребление населения. Спаслось лишь сорок тысяч человек — те, кто успел откочевать к границам России. В числе их был и потомок рода хойт — нойон Дегжит со своей супругой Ельзе-Орошиху и приближенными кетчинерами (телохранителями). Прибыв в город Семипалатинск, Дегжит изъявил желание войти под российское покровительство. Императрица Елизавета Петровна удовлетворила просьбу знатного джунгарца, разрешила ему и его семье поселиться в сибирском городе Тюмени. Здесь у Ельзе-Орошиху родился сын. Родители назвали его Тюмень-Джиргалан в честь города, давшего им спасение. К тому же «Тюмень» на ойратском означало «десять тысяч», и полностью имя новорожденного переводилось как «радость десятитысячная». В Тюмени Дегжит пробыл недолго. Собрав своих подданных, он направился к берегам Волги, где уже с середины семнадцатого века кочевали калмыки — потомки ойратов, в силу исторических обстоятельств покинувших Джунгарию значительно раньше. Дегжит поселился вблизи ставки калмыков Хошеутовского улуса.
    Так, в шестидесятые годы восемнадцатого века на левом берегу Волги, в семидесяти верстах от Астрахани появилось небольшое оседлое поселение. Вскоре Дегжит умер. Через год Ельзе-Орошиху вышла замуж за вдовствующего хошеутовского нойона Замьяна, который по ойратскому обычаю усыновил осиротевшего Тюмень- Джиргалана. После кончины Замьяна хозяином поселения стал его пасынок. В литературных и картографических источниках начала девятнадцатого века поселение значится уже под названием «Сельцо Тюменевка». 
     Тюменевка и стала тем местом, откуда начал свой путь Второй калмыцкий кавалерийский пятисотепный полк, с честью выполнивший воинский долг в Отечественной войне 1812 года. Надо отметить, что калмыки — потомки воинственных ойратов — славились как бесстрашные и ловкие воины, прекрасные кавалеристы. Они служили надежной охраной южных границ России и неоднократно участвовали в ее военных походах, показывая образцы мужества и воинского искусства. Не остались в стороне от ратных трудов калмыки и на сей раз, когда Русское государство оказалось под угрозой иноземного порабощения Наполеоном. 
Калмыки, помимо участия в различных соединениях донских казаков, выставили три своих полка, в каждом из которых насчитывалось по 500 всадников. Один из них был сформирован из числа ставропольских калмыков, а два других составили степняки улусов Астраханской губернии, организованные нойонами Джамбой Тундутовым и Тюмень-Джиргаланом. 
     В Тюменевку по призыву нойона собрались лучшие наездники кочевья. Тюмень-Джиргалан обеспечил их обмундированием, вооружил и дал в командиры своего старшего сына Серебджаба Тюменя. Серебджаб был уже опытным военным, служил с 1796 года, большей частью на Кавказе, имея звание майора. 
Генерал-лейтенант Ртищев в рапорте Александру I указал, что в полку Тюменя «...люди одеты единообразно и вооружены исправно, лошади все хороши...» На пятьсот чинов полка приходилось 480 ружей, 150 сабель и 328 пик. Каждый всадник имел два коня — под седло и под вьюк. По приказу военного министра М. Б. Барклая-де- Толли полк Тундутова был назван «Первым», а полк Серебджаба Тюменя — «Вторым». 
В жарких схватках с врагом конники Тюменя показали отличную боевую подготовку и «примеры неустрашимой храбрости», как неоднократно отмечалось в приказах командования. После крупного сражения под Пружанами командир корпуса генерал Ламберг докладывал командованию «...в сем деле казаки отличились, но особенно калмыки...».
Высокий боевой дух и уверенность в победе ощущаются в песне «Маштык боро» («Низкорослый серый конь»), которую сложили воины в первые же дни сражений. 
 

"Французы в четверть носа (с носом в четверть — авт.) 

Не трудно их побить. 

Наши лошади крепки. 

Наш владелец Джюджа храбрый. 

Летим с ним в Москву. 

Там побьем 50 тысяч французов. 

Они Москву столицу разорили... 

(Перевод И. В. Добровольского, 1816 г.)" 

    

Второй калмыцкий полк действовал на Варшавском направлении, сражался за освобождение герцогства Варшавского и Саксонии. По-прежнему воины полка проявляли исключительное бесстрашие и героизм. Так, в боях за г. Сезанн полк Тюмени разбил на своем участке 3 французских эскадрона, за что 10 его воинов получили высшие награды солдатской доблести — ордена «Святого Георгия». В составе передовых частей русской армии калмыцкие конники дошли до стен Парижа и 19 марта 1814 года победным маршем прошли по столице Франции. Об этих триумфальных для России днях позднее напишет поэт, участник похода Ф. Глинка. 

"Я видел, как коня степного 

На Сену пить водил калмык, 

И в Тюльери у часового 

Сиял, как дома, русский штык! 
     Овеянные славой, возвращались в родные степи конники Серебджаба. Газета «Восточные известия» писала, что подвиги калмыков в битвах «за свободу, независимость и благосостояние Европы» восхищали просвещенный запад, что «многие нижние чины украшены знаками отличия, а некоторые имеют по два и по три и даже других держав». Да, многие тюменевские воины были представлены к наградам, получили повышения в чинах. Все офицеры полка в знак особого отличия получили серебряные эполеты. Сам командир был произведен в полковники, удостоен многих боевых орденов. Но к радости победы примешивалась горечь потерь. 239 из 575 однополчан погибли в сражениях, шестеро остались в госпитале в Париже. 
В честь ратных подвигов живых и павших и в благодарность Будде, даровавшему им победу, и был возведен калмыками на своей земле комплекс Хошеутовского хурула. Идея строительства храма Победы принадлежала младшему сыну Тюмень-Джиргалана Батур-Убуши. 
Здесь надо сказать несколько слов о вкладе в калмыцкую культуру князей Тюменей. Сам Тюмень-Джиргалан получил европейское образование, интересовался калмыцкой и ойратской историей, фольклором, литературой. Сыновей своих — Серебджаба и Батур-Убуши — он отправил в Петербург для обучения военного и светского, кроме того, оба получили традиционное ламаистское хурульное образование. Современники свидетельствуют об их разносторонних познаниях в различных областях науки и искусства. В калмыцкой историографии XVI — XIX веков немало упоминаний о фамильном книгохранилище Тюменей, содержавшем интереснейшие монгольские, тибетские и ойратские рукописные книги.

источник -http://nsm.rbcmail.ru/index.htm