Батур-Убуши

	Батур-Убуши Если Серебджаб посвятил себя в основном военной карьере, а впоследствии — управлению имением, то Батур- Убуши сочетал военное дело со служением наукам и музам. Один из его современников Ю. Лыткин писал, что «познания его были обширны и ни одно искусство не было чуждо ему». Батур-Убуши оставил заметки о строевой службе, записал несколько прекрасных калмыцких песен, занимался переводами. Главный его труд — летописное сочинение «Сказание о дербен-ойратах» вошло в число лучших памятников ойратско-калмыцкой литературы, имеет немалую историческую ценность. Наследие Батур-Убуши и поныне широко используется при разработке многих вопросов калмыковедения. Батур-Убуши также участвовал в походе 1812 года, но не вместе со своими земляками, а в составе лейб-гвардии казачьего полка. Летом 1814 года с делегацией калмыков Хошеутовского улуса он приехал в Петербург на торжества по случаю празднования победы над Наполеоном. Одним из центральных мест проведения этих торжеств был Казанский собор, ставший памятником русской воинской славы. (В Казанском соборе М. И. Кутузов отслужил молебен отправлением в действующую армию, сюда же впоследствии был доставлен его прах. Здесь хранились Знамена неприятеля, ключи от французских городов). Атмосфера всеобщего ликования, царившая в Петербурге в те дни, а также гордость за калмыцкий народ, ощущение его причастности к великой победе породили у Батур-Убуши мысль о создании подобного монументального строения в родных степях. Будучи человеком военным, Батур-Убуши нe располагал достаточными средствами для столь крупного строительства. Поэтому по возвращении из Петербурга он рассказал о своем замысле брату Серебджабу, который поддержал его и согласился принять на себя часть расходов. Батур-Убуши принялся за составление проекта храма. В основу его легла композиционная схема Казанского собора, столь полюбившаяся ему. Но это не было слепым заимствованием. Батур-Убуши внес в архитектуру храма заметный восточный колорит. Это удалось ему во многом благодаря сотрудничеству с монахом Гаван Джимбе, который незадолго до того совершил паломничество в Тибет и Монголию. Так, идея создания храма, глубоко интернациональная по своей сути, отражающая союз калмыцкого и русского народов, нашла органичное воплощение в облике храма. Авторы проекта задумали гармонично соединить в нем черты европейского, а точнее, русского классицизма и архитектуры буддийского Востока. источник -http://nsm.rbcmail.ru/index.htm

    Если Серебджаб посвятил себя в основном военной карьере, а впоследствии — управлению имением, то Батур- Убуши сочетал военное дело со служением наукам и музам. Один из его современников Ю. Лыткин писал, что «познания его были обширны и ни одно искусство не было чуждо ему». Батур-Убуши оставил заметки о строевой службе, записал несколько прекрасных калмыцких песен, занимался переводами. Главный его труд — летописное сочинение «Сказание о дербен-ойратах» вошло в число лучших памятников ойратско-калмыцкой литературы, имеет немалую историческую ценность. Наследие Батур-Убуши и поныне широко используется при разработке многих вопросов калмыковедения.
    Батур-Убуши также участвовал в походе 1812 года, но не вместе со своими земляками, а в составе лейб-гвардии казачьего полка. Летом 1814 года с делегацией калмыков Хошеутовского улуса он приехал в Петербург на торжества по случаю празднования победы над Наполеоном. Одним из центральных мест проведения этих торжеств был Казанский собор, ставший памятником русской воинской славы. (В Казанском соборе М. И. Кутузов отслужил молебен отправлением в действующую армию, сюда же впоследствии был доставлен его прах. Здесь хранились Знамена неприятеля, ключи от французских городов).
    Атмосфера всеобщего ликования, царившая в Петербурге в те дни, а также гордость за калмыцкий народ, ощущение его причастности к великой победе породили у Батур-Убуши мысль о создании подобного монументального строения в родных степях. Будучи человеком военным, Батур-Убуши нe располагал достаточными средствами для столь крупного строительства. Поэтому по возвращении из Петербурга он рассказал о своем замысле брату Серебджабу, который поддержал его и согласился принять на себя часть расходов.
    Батур-Убуши принялся за составление проекта храма. В основу его легла композиционная схема Казанского собора, столь полюбившаяся ему. Но это не было слепым заимствованием. Батур-Убуши внес в архитектуру храма заметный восточный колорит. Это удалось ему во многом благодаря сотрудничеству с монахом Гаван Джимбе, который незадолго до того совершил паломничество в Тибет и Монголию. Так, идея создания храма, глубоко интернациональная по своей сути, отражающая союз калмыцкого и русского народов, нашла органичное воплощение в облике храма. Авторы проекта задумали гармонично соединить в нем черты европейского, а точнее, русского классицизма и архитектуры буддийского Востока.

источник -http://nsm.rbcmail.ru/index.htm